При копировании ставьте, пожалуйста, копирайт:
Глава 5
Как только патруль вышел на луг, начал падать снег, мягкими и легкими хлопьями, которые таяли, касаясь земли. Львиносвет чихнул, когда снежинка упала на его нос.
На другой стороне поля они приблизились к широкой белой плоской скале, из одной стороны которой вырастали большие красные гнезда. Снег там лежал сугробами, и ветер вздымал его и метал белыми клочками по воздуху. Львиносвет шел рядом с Остролистой, защищая ее от резкого холодного ветра.
Вдруг громкий короткий звук донесся из крайнего гнезда. Львиносвет в ужасе отпрыгнул, снег с его боков и живота осыпался. Рядом с ним остановились так же отпрянувшие Остролистая и Орешница.
Звук повторился одновременно с возгласом Бурого:
- Все в порядке! Это всего лишь лошади!
«Всего лишь лошади!» - лапы сами понесли Львиносвета вперед, как только он представил себе этих огромных созданий с тяжелыми лапами, которые с легкостью могут сломать кошачью спину. Ворота Двуногих неясно прорисовывались сквозь завихрения снега; он согнулся и напряг мышцы, отпрыгивая в сторону. Остролистая и Орешница последовали за ним.
- Нет! – крикнул Ежевика. – Стойте! Гремящая Тропа!
Львиносвет резко остановился, как только желтый луч пронзил снежную завесу бурана. Следом пронеслось Чудище с горящими глазами, взъерошив порывом ветра шерсть Львиносвета и обрызгав его лапы смесью талого снега и грязи. Он и его соплеменники прижались к земле; сердце Львинолапа колотилось от страха, пока он ждал идущих к нему Березовика, Бурого и Ежевику.
- И ты называешь себя воином? – язвительно сказал разозленный Ежевика. – Ты поддался панике. Лошади были в своих гнездах. Опасности не было, пока ты не решил броситься под лапы Чудища.
- Извини, - пробормотал Львиносвет. Его охватил стыд, горячий, как лесной пожар. Глашатай был прав, и поэтому эти резкие слова ужалили его еще больнее. Они повели себя, как оруженосцы на своем первом рискованном задании вне лагеря.
Орешница повесила голову от стыда, а Остролистая отошла в сторону, отряхивая лапы от жидкой грязи. Львиносвет знал, как это важно для нее – делать все по Воинскому Закону; она так яро следовала ему, что порой казалась ожившей его тенью. «А ты? – спросил золотистый кот себя. – Самый храбрый воин Грозового племени испугался запертой в своем гнезде лошади?»
Ежевика дал знак, что вокруг спокойно и можно расслабиться.
- Все хорошо. Я пока осмотрюсь.
Львиносвет услышал рык очередного Чудища, когда глашатай осторожно пошел по краю Тропы. Блестящее создание рванулось во вспышке света; несколько огромных Чудищ с обеих сторон пронеслись с утробным ревом, огромные тела на круглых черных лапах.
«Как мы пойдем дальше? От нас же мокрое место останется!»
Он заметил, что Орешница и Остролистая тоже напуганы, их шерсть встала дыбом, а широко открытые глаза сверкали. Он знал, что выглядит так же. Собравшись с силами, он тяжело ступил на черную гладкую поверхность Тропы.
- Держись рядом со мной, - стоящий рядом Ежевика был спокоен. – Будем перебегать по одному. Бурый, можешь идти первым, пока снега немного.
Бурый дернул ухом, соглашаясь.
Это не так уж и сложно, - приободрил он молодых воинов. – Гремящая Тропа в старом лесу была куда больше этой.
- Тогда я рад, что живу не в старом лесу, - Березовик вздыбил шерсть.
Бурый остановился рядом с Ежевикой и подождал, пока не скроется Чудище. Вскоре шум умер вдалеке.
- Хорошо. Иди, - сказал Ежевика.
Бурый побежал, его золотисто-коричневая шерсть скрылась в снежной буре. Когда он достиг той стороны, все еще стояла тишина.
- Остролистая, беги!
Задержав дыхание, Остролистая рванула по Гремящей Тропе. Львиносвет вцепился когтями в землю, стараясь унять дрожь, пока сестра не остановилась в безопасном месте рядом с Бурым.
Рыча, очередное Чудище проползло сквозь снег. Львиносвет отступил назад, увидев это гигантское яркое создание. Его сердце застучало сильнее, когда он увидел нескольких Двуногих в чреве монстра.
«Оно съело их? Или будет есть сейчас?
- Львиносвет, теперь ты!
Собравшись с духом, Львиносвет встал рядом с Ежевикой и бросился вперед. На несколько мгновений его миром стало жуткое зловоние Чудищ, и удары лапами о грубую черную поверхность Тропы. Потом он остановился не узкой полосе травы между Гремящей Тропой и колючей изгородью, и Остролистая успокаивающе прижалась к его боку.
- Мы здесь, - проурчала она.
- Знаешь, Березовик прав, - шепнул Львиносвет, немного успокоившись. – Если в старом лесу Гремящая Тропа была хуже, я бы ни за что не хотел там жить!
Через пару секунд к ним присоединилась Орешница, а потом и Березовик. Прошел еще один поток Чудищ, задержав Ежевику на той стороне. Наконец, последний из монстров исчез, хотя Львиносвет все еще слышал отголоски его рычания.
Ежевика вскочил на Гремящую Тропу, направляясь к ним. Еще одно Чудище появилось вдалеке, и Березовик крикнул:
- Берегись!
Глашатай не прервал бега. Когда Чудище пронеслось мимо, он был уже в безопасности среди соплеменников.
- Ничего не случилось, - он дернул ухом. – Теперь продолжим путь.
Мокрые листья и колючки репейника приставали к животу Львиносвета, когда он, вытянувшись, пополз по лугу. Когда он в очередной раз шагнул, все вокруг вдруг затопил сильный запах. Он чувствовал, что должен помнить его, но воспоминания ускользали, словно невидимая дичь.
- Что это? – нервно спросила Орешница, прижав уши к голове.
Львиносвет всматривался сквозь снег. Прямо перед ним стояло несколько очень больших животных с черно-белыми шкурами. Пока он рассматривал их, одно из них подняло голову и издало протяжный низкий звук.
- Коровы! – вспомнила Остролистая, встав рядом с братом. – Помнишь, Львиносвет? Мы видели их на пути в горы.
- Коровы – ну конечно, - Львинолап вспомнил то время, когда познакомился со старым одиночкой Пурди. Он видел коров, когда они проходили мимо фермы; его мать – нет, Белка – говорила, что эти крупные существа не опасны, разве что если нечаянно на тебя наступят.
- Коровы – это нормально, - успокоил Орешницу Ежевика, появившийся из-за очередной изгороди. – Они не будут нападать на нас.
Орешница с сомнением посмотрела на него, и, когда Бурый повел их дальше, Львиносвет мысленно разделил ее опасения.
Коровы стояли вокруг котов, глядя на них своими больший блестящими глазами. Львиносвет был ближе к их каменным лапам, чем хотел бы, и ему не хотелось смотреть, как их изогнутые толстые когти опускаются рядом с кошачьими головами. Боевые навыки едва помогли бы против животных таких размеров. Коровы наклонялись и обдавали котов горячим влажным дыханием. Львиносвет был все еще в ужасе от ужасного сильного запаха вокруг и мучительный стон почти вырвался из него.
Пока Бурый уверенно вел из сквозь лес нос, один из тонких длинных хвостов вдруг ударил по носу Остролистую. Та отшатнулась и врезалась в Львиносвета.
- Лисий помет, - прошипела она.
Львиносвет поддержал ее, помогая встать.
- Не удивлюсь, если это и есть великое приключение, - пробормотала она, взглянув на Орешницу, которая тут же выразила свое согласие энергичным кивком. – Путешествие в горы было гораздо легче этого, даже с собаками в амбаре.
«И это было только частью путешествия, - тихо добавил Львиносвет. – И там не было котов-убийц».
Оставив коров позади, коты продолжили путь сквозь снег, вдоль изгороди. Львиносвет попробовал воздух в поисках запаха Сола, но не смог уловить и следа.
«Я ничего не могу учуять из-за этих коров, - он тихо зарычал. – Я едва чую своих соплеменников!»
К его облегчению, вскоре после очередной колючей стены сквозь волны вьюги стало прорисовываться что-то темное. Патруль прошел еще немного и они сделали привал под густым терновником.
- Мы никогда не дойдем! – воскликнул березовик, его глаза широко открылись от безнадежности. – Мы будем бродить вечно.
- Не будем, - сказал Ежевика. – Нам всего лишь надо найти слабое место в колючей изгороди.
Он принялся исследовать низ колючих зарослей. «Надеюсь, нам не придется возвращаться», - мельком подумал Львиносвет, стряхивая снег с шерсти.
Он волновался еще больше, чем от шума Гремящей Тропы, когда смотрел на участки живой изгороди.
- Только бы не опять, - пробормотал он.
Наконец Ежевика остановился.
- Это может быть здесь, - он показал головой на место в изгороди, где две нижние ветки оставляли между собой щель. – Львиносвет, сможешь?
Львиносвет кивнул и подошел к щели, оценив усами ее ширину. Потом распластался и пополз вперед. Шипы царапали ему спину, а шерсть цеплялась за сучки; наконец, он выполз с другой стороны и встал на лапы.
- Все хорошо! – крикнул он.
Когда к нему присоединились Остролистая и Березовик, он посмотрел на огромный белый пейзаж. Земля мягко наклонялась к Гремящей Тропе – Львиносвет мог слышать ее отдаленный шум. Эта Тропа была шире первой, с чудищами, снующими в обоих направлениях. Ярких свет Двуногих сиял с обеих сторон Тропы.
«Мы никогда столько не пройдем», - отстраненно подумал он.
Громкий стон отвлек его; обернувшись, он увидел вылезшую из-под изгороди Орешницу, которая тут же стала бешено чесаться.
- Я укололась шипом прямо в нос, - взвыла она.
- Дай посмотреть, - к ней подошла Остролистая. – Старайся не чесать его.
Орешница села, ее глаза были полны страдания. Колючка была большая и крепко застряла в носу кошки. Оттуда уже потекла яркая кровь.
Львиносвет наблюдал за целительским мастерством сестры, он помнил, как когда-то она обучалась у Листвички. Остролистая зализала кожу вокруг колючки и крепко обхватила ее зубами. Быстро и аккуратно вытащив, выплюнула шип на землю. Из носа Орешницы тут же брызнула кровь.
- Ой! – дернулась Орешница.
- Надо смыть кровь водой и закрыть рану, - сказала Остролистая.
Львиносвет огляделся вокруг, готовый помочь, но не увидел ни одного ручья.
- Прижми нос к снегу, - посоветовала Орешнице Остролистая. – Это остановил кровотечение.
Недоверчиво моргнув, Орешница нагнулась и зарылась мордочкой в кучку чистого белого снега.
- Это очень холодно! – раздалось ее приглушенное мяуканье.
- Стой так подольше, - настояла Остролистая. – Обещаю, это поможет.
«Будем надеяться, - подумал Львиносвет. – Или Остролистая просто хочет заморозить нос Орешницы». Он заметил сочувствующий взгляд сестры, устремленный на соплеменницу.
Орешница держала нос в снегу несколько долгих секунд, потом подняла голову. Снег на мордочке делал ее похожей на Белохвоста с его длинной белой шерстью.
- Т-теперь уже н-не бол-лит, - доложила она сквозь стучащие зубы.
Остролистая нагнулась и внимательно осмотрела рану от шипа, заботливо стряхнув снег. Повреждение теперь выглядело маленьким, чистым порезом, почти зажившим.
- Думаю, теперь незаметно, - сказала она.
- Отлично, - громкое урчание Ежевики раздалось позади Остролистой. Львиносвет видел, как он тепло смотрит на нее с отцовской гордостью в глазах, как смотрел Дымок на свою дочь Орешницу.
Остролистая отошла; Львиносвет знал, как сильно она хотела ответить, но не могла. Одно лишь одобрение Ежевики значило многое. Но не все. «Какое бы мастерство мы ни имели, они не припишут его только тебе».
Снег стал не таким густым, но облака все еще скрывали солнце.
«Наверное, уже почти закат», - решил Львинолап, содрогнувшись.
Прямо перед ними протянулась большая Гремящая Тропа, а вдали, насколько он мог видеть, простиралась земля, открытое пространство которой прерывалось разве что маленькими рощицами. Дальше со своего места Львиносвет мог видеть только массу ярких мерцающих огоньков.
- Что это? – спросил он, махнув хвостом. – Похоже, будто множество звезд упало на землю.
- Нет, это множество и множество гнезд Двуногих, стоящих вместе, - объяснил Бурый.
Орешница изумленно раскрыла рот.
- Я и не думала, что в мире есть столько Двуногих!
- Надеюсь, мы не будем проходить рядом с ними, - добавил Березовик.
Орешница кивнула, когда Львинолап пробормотал:
- Но и мы отнюдь не домашние киски.
Он чувствовал, что просто пытается подбодрить себя.
Ежевика и Бурый спустились к Гремящей Тропе, и все они собрались на ее краю, выстроившись в цепочку.
- Будем держаться вместе, одной большой группой, - решил Ежевика. – Когда я скажу бежать, бегите, как если бы стая барсуков гналась за вами.
Львиносвет неудачно пытался скрыть свой страх, ожидая сигнала глашатая. Это было хуже, чем на прошлой Гремящей Тропе. Этот поток Чудищ выглядел бесконечным!
Стоящая за ним Орешница тихо дрожала, еще дальше Березовик вздыбил шерсть, будто лицом к лицу встретился со строем врагов. Рядом с Львиносветом Остролистая, нетерпеливо царапая землю, немигающе смотрела на Ежевику в ожидании сигнала.
«Почему я был так храбр все это время? – спросил себя Львиносвет. – Ведь теперь мы знаем, что пророчество нас не касается. Откуда нам знать, мы можем оказаться даже домашними кисками!»
Ужас и стыд охватили его при этой мысли. Он так глубоко утонул в собственном бессилии, что чуть не пропустил крик Ежевики:
- Сейчас!
| 
